Отчёт наблюдателя с участка 1168 (Северное Измайлово)
 

Вводная
Наблюдать за выборами я решил в конце октября, тогда же обратился в партию «Яблоко». Про участие в наблюдении в рамках проекта «Гражданин наблюдатель» на тот момент я не задумывался.
После прохождения 4-часового наблюдения назначили мне участок — не тот, где я прописан, но в том же помещении, следовательно, брать открепительный талон необходимости не было. В этом, собственно, и состояла моя локальная задача — на тот случай, если кто-нибудь захочет проголосовать за меня. Забегая сильно вперёд, в связи с этим сам я проголосовал в 19.45, но всё оказалось нормально.

Знакомство
Пришёл на участок 03.12 в 16.30, отдал направление, предъявил паспорт, мило пообщался с симпатичной секретарём комиссии. Спросил про регистрацию, сказали, что зарегистрируют с утра. Спорить не стал, тем более, что, на всякий случай, запасся направлением ещё на один участок.

Утро
Приехал на участок в 7.20. К моему удивлению, на участке уже были наблюдатели, причём именно от «Гражданина наблюдателя». Максим и Евгений уже увлечённо готовили аппаратуру для съёмки и предъявляли верительные грамоты комиссии. Познакомившись с ребятами и поняв, что мы союзники, отвлёкся на процесс моей регистрации и подачу заявления о выдаче копии протокола. С этим, к счастью, проблем никаких не возникло. Далее, определившись, что количество техники у нас троих более, чем достаточное (три фотоаппарата и видеокамера) мы более-менее распределили функции. Максим, член УИК с ПСГ взял на себя возможные конфликты возле урн, я решил налаживать добрые отношения с комиссией, чтобы избежать удаления до времени «Ч» , то есть до 20.00, Евгений должен был снимать и нажимать на счётчик. На втором участке в общем с нами зале от «Яблока» был лишь один парнишка лет 20, что впоследствии создало ему некоторые проблемы, о которых, впрочем будет сказано ниже.

Начало работы
Мы убедились, что урны пусты, опечатали их при нас. В 8.00 торжественно распахнулись двери участка. Вошло три человека, потом возникла некоторая пауза, минут на десять. Одновременно с первыми голосующими на оба участка явились наблюдатели от ЕР(два молодых парня, зажатых в классические серые чиновничьи костюмы) и от КПРФ — к нам дедок, лет 75, на соседний участок — его ровесница.
Поток голосующих потихоньку нарастал, и, примерно к половине девятого, народа стало довольно много — сидя в одном краю зала уже не всё время можно было видеть другой. В связи с этим мы с Максимом разделились, он сидел около урн, я, в основном, у входа.

Конфликт 1
В 8.30 ко мне подошёл полицейский из числа прикомандированных к участку и заявил: «Съёмка на участке запрещена». Дальнейший диалог, впрочем, получился весьма кратким:
Я.- В связи с чем?
Пол. - По распоряжению Колокольцева.
Я.- Очень хорошо. Несите мне скорее копию этого распоряжения, чтобы у меня была база для подачи на него в суд.
Конфликт исчерпался, полицейский ретировался.

Конфликт 2. 8.40.
Снова про съёмку. На этот раз докопались до Евгения за то, что снимал лица сотрудников комиссии. Подхожу к члену комиссии от ЕдРа, которая возмущается сильнее всех, сообщаю, что, в соответствии с письмом ЦИК не допускаются лишь крупные планы и съёмка личных данных. Не действует. Диалог получается не менее забавным, чем с полицией.
Она — Я не желаю, чтобы моё лицо всплыло потом где-нибудь в ЖЖ.
Я.- Разрешено снимать лица таким образом, чтобы они не занимали большую часть кадра.
Она.- Я не хочу, чтобы моя частная жизнь оказывалась на всеобщем обозрении.
Я.- Скажите, а Вы являетесь членом избирательной комиссии?
Она.(слегка опешив)- Ну, да.
Я. - Значит, сейчас Вы исполняете общественную деятельность?
Она.- Ну, и что?
Я.- Следовательно, в данный момент Вы не являетесь частным лицом. Съёмку Вас в вашем доме, когда Вы в халате, ведь никто не производил?
Молчание было мне ответом. К слову сказать, этот диалог не помешал таки написать ей заявление о нарушении со стороны наблюдателя и комиссия с наслаждением вынесла Евгению предупреждение. Ну ладно, предупреждение — это не удаление, спокойно продолжаем работу.

Конфликт 3. 10.10
На этот раз «рвануло» на участке 1169 (соседнем), там объявили предупреждение наблюдателю по тем же основаниям, что и Евгению — «за недозволенную попытку съёмки личных данных» с помощью камеры на ноутбуке. При всей смехотворности и абсурдности этого обвинения, мальчишка завёлся, начал шуметь, и чуть не довёл дело до своего удаления с участка. Мы его таки успокоили, объяснили, что его главная задача — дожить до 20 часов, он внял и до самого вечера усиленно держал себя в руках.

Конфликт 4. 10.40.
Добившись внешне очень дружественных отношений с членами комиссии, я начал ими активно пользоваться — постоянно ходил по участку, сверял записи в книгах с паспортами, сверял данные по явке с подаваемыми секретарём в ТИК, короче, мирно, но твёрдо давал понять всем присутствующим, что буду бдителен всё время. В результате, в один из моментов председатель комиссии подошла ко мне и заявила, что она и мне вынесет предупреждение, так как я «пугаю избирателей, и вот, дескать, одна бабушка к ней подошла и выразила свой испуг».
Я в ответ высказал ей предположение, что, конечно, она успокоила бабушку, объяснила той, что меня бояться не надо, но, дабы не провоцировать конфликт, пообещал не мешать свободному волеизъявлению граждан.

Конфликт 5. 11.00
Комиссия докопалась до механических счётчиков в руках у ребят — снимать, так и быть, снимайте, но функции УИК по учёту граждан на себя брать не смейте, а то предупреждением не обойдётесь, выставим.
Для нас конфликт непринципиальный, переходим на учёт с помощью листка бумаги.

Как ни странно, после этого конфликты прекратились, и вплоть до вечера мы с комиссией жили очень дружно. Выездное голосование состоялось на нашем участке трижды, мы сходили-съездили на него каждый по разу. Мне в компаньоны достались учительница химии и дочка председателя комиссии (директора школы). Всё прошло вполне корректно, за двумя исключениями, которые, впрочем, нарушениями не являлись. Заходим в очередную квартиру, открывает нам дверь здоровенный тридцатилетний мужик. Мы ему говорим: ну, кто тут у вас слабый, чахлый, лежачий? А мужичина-то и отвечает: «Мол, я этот самый доходяга и есть, насморк чой-то прошиб», и даже безуспешно попытался хрюкнуть носом. Проголосовал он за нашего ационального психа-комика, как я и ожидал. Так что же Вы думаете? На нашем участке оказался и ещё один такой же поклонник того же персонажа!!! Тенденция, однако. Это воинствующее 29-летнее быдло заявило, что на участок ходила его мать, она же и оставила заявление на выездное голосование, а он слаб и немощен в связи с чем и голосует на дому. Проголосовав, парень подхватил, невзирая на слабость, одной рукой десятилетнюю дочку, которая тёрлась рядом, и удалился с ней в квартиру.

Итак, после 16.00 поток стал иссякать, мы позволили себе сходить в столовую пообедать (разумеется, по очереди).

Вечер. Те же и избирательные урны.
Ровно в 20.00 с места снялись наблюдатели от ЕР и «куратор», которому на нашем участке выдали удостоверение члена комиссии с ПСГ. Практически вслед за ними ушли и наблюдатели от СР и ЛДПР на участке 1169.
Двери торжественно закрылись, хотя последний голосующий ещё не покинул помещение. Его выпускал уже полицейский, который тут же закрыл дверь на замок.

Начинаем подсчёты. Сначала по столам посчитали остатки бюллетеней, сложили их в отдельные пачки, погасили огромными ножницами по металлу. Пока всё в порядке.
Начинаем сверять книги. За двумя столами все контрольные соотношения сошлись сразу, ещё два - нет. Пользуясь дружескими контактами с комиссией, фактически беру процесс сверки полностью в свои руки, и минут за пятнадцать мы таки находим всех блох. Основная засада оказалась в том, что непонятным образом два бюллетеня «перекочевали» с третьего стола на второй, отчего и не бились соотношения. После такой моей помощи секретарь комисси размякла настолько, что все сведённые по участку числа вносила в протокол уже с моих слов. Вносим все числа в увеличенную копию протокола. Я внутренне почти торжествую, думая, как всё славно складывается и до чего милые люди в комиссии. Ха! Не тут-то было! Дальше начался …....

Подсчёт бюллетеней. Начало 22.40.
Для начала вывалили все бюллетени из переносных урн, тут, как мы и предполагали, всё оказалось чисто. Высыпаем горы из основных ящиков и в восемь пар рук члены комиссии бодро начинают сортировать бюллетени. Разложили по пачкам, и вот тут-то возникла …..................................................................................
…............................................................ (вот такая вот) пауза. Пачки оказались явно неправильной, непредусмотренной толщины. Председатель комиссии рванула в боковую комнатку (для телефонных консультаций с ТИК), на бегу бросив: «Пока не считаем». Ждём.

Тем временем, на участке 1169 происходят очень «живые» события — член УИК от ЛДПР находит вброс листов на пятнадцать, но председатель комиссии, в прямом смысле слова, своим внушительным бюстом накрывает эту пачку и вопит, что всё хорошо и красиво, и что она не позволит раскачивать лодку и гнать пургу. ЛДПРовец тут же катает особое мнение. К сожалению, Женя с видеокамерой не успевает подбежать и заснять всё это безобразие. Максим начинает фотографировать, но тут же получает устное предупреждение от обоих председателей о том, что его незамедлительно выгонят за съёмку на «чужом» участке. Увы, документ не случился.
А мы ждём: 5 минут, 10, 15, полчаса, … полтора часа.
В этот момент я решаю, поговорив с Максимом, что пауза несколько затянулась и, демонстративно сев перед секретарём, начинаю писать жалобу в ТИК. На пятой строчке девушка направляется в комнатку, где скрылась председатель, на десятой они вместе материализуются в зале и поступает команда приступать к подсчёту. На меня обе смотрят с изрядной неприязнью, но молчат. Жалобу я дописывать не стал, чтобы не пропустить основное действо. Вооружившись всей фото-видео -техникой мы втроём встаём вокруг стола и бдим. Подсчёт, конечно ведётся с нарушением, то есть на каждую пачку выделяется по два члена УИК и они по очереди трижды пересчитывают каждую. Проведя краткое совещание, решаем, что, поскольку мы смотрим за процессом с трёх сторон, да ещё и за столом есть один сторонник (об этом волшебном персонаже подробней -чуть ниже), то нети смысла поднимать бучу сразу после удачного завершения локального сражения.

01.10
Итак, подсчитали. Упаковали пачки, подписали названия партий и количество бюллетеней на каждом. Я к секретарю: Давай, говорю, вноси скорей все цифры в протокол!
Девушка идёт в отказ.
- А чо так ? - спрашиваю.
- А вот мы завсегда сначала в ТИК сообщаем цифры устно, они сводят у себя общие цифры, чтоб потом не переписывать протоколы, и сразу начисто всё заполнить.
Мы с ребятами впадаем в лёгкий ступор, минут пятнадцать пытаемся сообразить, что же нам в такой ситуации делать. Звоним в Штаб Яблока, в Штаб ГН. Советы дают прямо противоположные — от «сидеть спокойно, но не разрешать никому выносить с участка пачки с протоколами» до «немедленно писать жалобу, чтоб летучая группа подъехала и забрала её». Мы проводим нервное совещание, никак не можем прийти к единому мнению. А тем временем, из зала и вовсе разбежалась половина комиссии и даже наблюдатели от КПРФ подумывают плюнуть на всё это. Время идёт. На втором участке, между тем, всё близится к относительно благополучному завершению: если не считать небольшого вброса, всё идёт нормально, увеличенная копия заполнена. Тем не менее, копии протоколов обещают выдать на руки только после поездки в ТИК. Мы советуем наблюдателю написать немедленно жалобу, он пишет, и через двадцать минут получает-таки вожделенную добычу.

02.45.
Нас окончательно достало тупое сидение, занятое только светскими беседами с членами УИК. Хотя попыток украсть-переписать и не предпринимается, тем не менее становится очевидным, что нас просто хотят взять измором. Не тут-то было. В дело вступает тот самый персонаж, знакомство с которым я обещал выше. Итак, фанфары. Хелья Хермановна, 78 лет, член УИК с ПРГ от КПРФ. По настоящее время(!) работает учителем информатики(!!!). Работает не просто так, во всяком случае дочке твиты пишет и в интернете с мобильника лазит очень резво. Светлейшего ума человек! Я узнаю, что голосует она всегда заа Яблоко, а в КПРФ вступила, когда правые перестали попадать в Думу, чтобы работать в УИК на каждых выборах. Она сообщает, что на всех предыдущих выборах, начиная с 2003, фальсификации были страшными, но поскольку она всегда оказывалась в комиссии в одиночестве, добиться правды не удавалось. По текущей ситуации даёт совет, который мы тут же и принимаемся исполнять. А именно: я пишу жалобу в ТИК, на этот раз уже полноценную, мы её подписываем. Я, поскольку приехал на машине, тихонько покидаю территорию школы (для этого мне пришлось лезть через забор) и мчусь в ТИК. Параллельно с этим, как только я ушёл, Евгений вызывает 02, они ждут. Приехав в ТИК, я нашёл председателя, предложил ему принять жалобу. Он попытался меня сразу отговорить, но напрасны были его труды. Видя моё упорство, он начинает «поиск» пустого помещения, чтобы поговорить. Я цепляюсь к нему хвостом, прекрасно понимая, что пропав из моего поля зрения он тут же испарится и я смогу искать его или секретаря ТИК хоть до морковкина заговения. Минут через десять ключ «нашёлся». Очередной шедевральный диалог.
Я — Устали мы просто так сидеть, незаконно это, вот поэтому и жалобку Вам привёз.
-А Вы точно хотите её подать?
-Точно!
-А давайте мы на компромисс пойдём: я сейчас на УИК Ваш позвоню. А жалобе мы хода давать не будем.
-Да мне несложно ещё поскучать, давайте всё-таки дадим ход жалобе.
-А может не надо?
-Надо!
На жалобе появляется подпись.
-Берите Вашу жалобу!
- А дата?
Появляется дата.
- А расшифровка подписи?
Наконец, получив требуемые реквизиты, я откланиваюсь.

Возвращаюсь на УИК тем же путём — через забор и чёрный вход. На участке веселуха в разгаре. Двое полицейских снимают показания с Евгения, секретаря и председателя комиссии. Завидев меня, секретарь вопит: «А вот он тоже участок покинул. Вы где были (грозно вращая очами)». Прикидываюсь валенком, говорю, так никаких же ж действий не производилось, так я чай попить сходил. Тем более, я не обязан всё время сидеть на участке, я ж не председатель». В ответ, в качестве раската уходящей грозы : « А вот я Вам копию протокола не выдам». На эту сентенцию я даже отвечать не стал, ввиду её полнейшей невыполнимости.

04.40
Полицейские ушли, и после этого всё как-то пошло бодро-весело. Тут же начали писаться копии протоколов, всё внеслось в увеличенную копию и всем всё было роздано. Мы выдохнули с облегчением. Дальше всё было только делом терпения.

06.15
Наконец, позвонили из ТИКа, сказали, что можно приезжать, очередь на сдачу протоколов подошла. В этот момент с участка разбежались часть членов комиссий и наблюдатели от КПРФ. Мы — нет. Только дождавшись возвращения делегаций из ТИК с радостным известием, что всё сошлось и пересчёт вести не надо, мы, наконец разъехались по домам. При этом я завёз ещё и двух членов УИК по домам, а сам, заскочив принять душ, рванул на работу.